Отливка новой звезды (Рэкел Уэлч) по уже имеющейся модели (Урсула Андресс) привела в данном случае к успеху, видимо потому, что в отличие от тех же Мерилин или Лиз (даже того периода, когда о ней как об актрисе было еще рано говорить), «модель» не обладала индивидуальностью. Причем отсутствие индивидуальности было в данном случае, так сказать, программным — в этой безликости и была ее («модели») индивидуальность. И если Рэкел Уэлч превзошла ныне популярностью свою «модель», то, видимо, потому, что в ней подобного рода индивидуальность оказалась выраженной с большей полнотой и — не будем бояться этого слова — художественной законченностью. Это, впрочем, начинаешь понимать, только отойдя на некоторую дистанцию от того или иного конкретного фильма, абстрагировав от них, этих фильмов, экранный облик обеих актрис. «Вблизи» же их различить трудно — обе превосходно сложены, обе безупречно красивы и обе же на экране словно бы никакие. Поначалу, пока не приглядишься, требуется определенное усилие, чтобы восстановить в памяти облик одной и облик другой, вспомнить, что, скажем, в «Десятой жертве» играла Урсула Андресс, а в «Фантастическом путешествии» — Рэкел Уэлч. Могло бы быть наоборот, и было бы точно так же. Поэтому, когда такой превосходный знаток мирового кинематографа, как Роже Буссино, называет в своем известном справочнике среди фильмов, в которых снималась Рэкел Уэлч, джеймсбондовскую ленту «Казино Ройаль», то ошибка его (в фильме снималась не Рэкел Уэлч, а Урсула Андресс) психологически вполне объяснима: Рэкел Уэлч могла бы сниматься в этой ленте, более того — она кажется буквально созданной для джеймсбондовской серии и не снималась в ней, видимо, только потому, что основные фильмы об агенте 007 были созданы в первой половине 60-х годов, когда о Рэкел Уэлч еще мало кто слыхал.
Сайт компании Boat-Service мне повстречался в интернете. На страницах этого сайта такой вопрос как регистрация водного транспорта рассматривается весьма обстоятельно. Примите к сведению мое сообщение.
Джеймс Бонд неизбежно вспоминается еще и потому, что сам экранный тип, воплощаемый из фильма в фильм героиней нашего очерка, имеет с ним очень много общего. (Хотя, конечно, в фильмах Рэкел Уэлч и в помине нет того легкого налета ироничности, который хоть как-то «спасал» некоторые из джеймсбондовских лент.) То же абсолютное отсутствие какого бы то ни было намека на внутреннюю, духовную жизнь. Те же стальные нервы, та же холодная, нерассуждающая агрессивность. И — то ли как следствие, то ли как причина всего этого — некая торжествующая машинность. Чудеса послезавтрашней техники, с помощью которых расправляется со своими противниками Бонд, револьвер в руках Урсулы Андресс, который она с холодной и шикарной деловитостью разряжает в каждую из своих жертв («Десятая жертва»), лазер в руке Рэкел Уэлч («Фантастическое путешествие») — это уже не просто инструмент, оружие: сам его носитель воспринимается, скорее, как столь же великолепно отрегулированная и налаженная деталь некоего вселенского механизма. Потому-то они и взаимозаменяемы, эти детали, каждая из них имеет всего лишь функциональное значение: лазер могла бы взять в руки Урсула Андресс, а револьвер — Рэкел Уэлч, и все осталось бы по-прежнему: ни у револьвера, ни у лазера, ни у Урсулы Андресс, ни у Рэкел Уэлч нет индивидуальности. Если, повторяю, не считать индивидуальностью отсутствие таковой.